Владимир Вахрушев, фото: Любнарком
Что у нас с авиацией? На вопросы Любнаркома отвечает пилот 1 класса, сотрудник авиакомпании Трансаэро , пилот международных рейсов, депутат 4-го созыва совета депутатов г. Дзержинского Московской области Владимир Вахрушев.
— Вы – летчик, летаете уже 30 лет, поэтому можете судить о том, что произошло в небе над Египтом профессиональнее, чем журналисты.
— У нас говорят: катастрофа – это благоприятное стечение неблагоприятных обстоятельств. Никогда не бывает, чтобы из-за одного какого-то отказа самолет взял и упал. Я уверен, что когда расшифруют бортовые регистраторы (черные ящики), станет ясно, что там наложились друг на друга несколько причин. Я могу отметить два основных момента, назвать две главных причины катастрофы. Это плохое техническое обслуживание и некомпетентность руководства.
Утром 31 октября 2015 года российский пассажирский самолет А-321, следовавший рейсом 7K 9268 из Шарм-эш-Шейха в Петербург, разбился на Синайском полуострове. На его борту находились 217 пассажиров и 7 членов экипажа. Все погибли. 1 ноября в России объявлено днем траура.— Это правда, что в России самолет может взлететь, будучи неисправным?
— В иностранных самолетах, которые эксплуатируют практически все авиакомпании, есть система отложенных дефектов. Это значит, что есть определенные дефекты и неисправности, при которых ты можешь лететь, но которые должны быть устранены за определенный срок. И будьте уверены, они будут устранены. В Америке и Европе это нормально, потому что уровень технического обслуживания самолетов там очень высок. А вот у нас эти дефекты и неисправности – они, как снежный ком, иногда приходишь на полет, а их там столько, что…
— Но их же устраняют.
— Наши авиатехники получают настолько маленькие зарплаты, что не хотят работать, разбегаются. У наших инженеров и техников низкая квалификация. Главное, чему они научились – это стирать из компьютеров информацию о дефектах и неисправностях. И их как бы нет. Ты взлетаешь, а они все равно выскакивают. И иногда в таких количествах, что начинаешь бояться, что сейчас какой-нибудь из них проявится, а за ним, как снежный ком, все остальные. Я уверен: на разбившемся самолете было то же самое.
— Пишут, что были проблемы с двигателем.
— Современный самолет – это компьютер. Если из строя выходит что-то одно, то может перестать работать всё. У меня был интересный случай, когда я летал еще в Аэрофлоте на DC-10 : мы сели в Гонконге, а перед обратным вылетом обнаружили, что у нашего самолета потекла гидрожидкость. Специалисты понимают, что это значит. А надо было срочно улетать, там с расписанием очень жестко. Обратились к местным инженерам. Они осмотрели нашу гидравлику, принесли нужную трубку, поставили ее и сказали: этой трубки вам хватит, чтобы долететь до Москвы, но потом ее обязательно надо заменить. И вот мы взлетели и нормально долетели до Москвы. Прошло какое-то время, и я случайно узнал, что этот самолет потом еще целый год летал с трубкой из Гонконга. И никто не хотел ее менять – работает, и ладно. Вот так.
— Может, разбившийся в Египте российский самолет уже отлетал свой ресурс?
— Это был Airbus-321 , очень хороший самолет, убить его просто так невозможно. Ему было 18 лет, для самолета этой марки это немного, как для мужчины примерно лет 30-35, если сравнивать. Ресурс у него еще был большой, ему летать и летать. Но все зависит от того, как самолет обслуживается. Любой самолет можно убить, если не следить за его техническим состоянием.
— Перед катастрофой он летел над зоной военных действий.
— Страны, над территорией которых проходят полеты, получают за это деньги, а авиакомпании экономят топливо. Бизнес. Например, все самолеты во Вьетнам и в Тайланд летят через Афганистан. Иногда летишь, а там горы высотой 4-5 километров, и думаешь: если двигатель откажет, то как бы в эту гору не въехать. Или вдруг душман с этой самой горы сейчас пальнет по самолету из стингера. Да, таких зон в мире, к сожалению, много, и самолеты над ними летают.
— Теперь поговорим о руководстве авиационной отраслью в России.
— Это вторая беда нашей авиации. Максим Соколов – министр транспорта, Александр Нерадько – руководитель Росавиации, Виталий Савельев – глава Аэрофлота… Если вы хотите понять, кто эти люди, то вспомните Сердюкова – сначала у него был мебельный бизнес, потом он женился на дочке премьера, и вдруг стал министром обороны. В авиации все точно так же. Как результат – отсутствие надлежащего контроля безопасности полетов. Я уверен: пока эти люди будут на своих местах, ничего не изменится. Сейчас все спрашивают: кто виноват в этой катастрофе? Ну как кто виноват? Наш президент ведь сказал, что за все отвечает он. Значит, с него и надо спрашивать. Почему у нас такие руководители? Посмотрите на их биографии – это люди 90-х годов. А раз он их держит, значит, считает, что страна должна быть такой, какая она сейчас есть.
— А что произошло с компанией Трансаэро ? Нет больше такой компании?
— Ситуация такова, что никто ничего не может сказать толком. Я так думаю, что наверху идут кулуарные переговоры и обсуждения. Даже мы, сотрудники Трансаэро , мало что знаем. Наши руководители ничего нам не говорят. Но одно я могу сказать твердо: 250 миллиардов рублей долгов за один день не накапливаются.
— Вы имеете в виду долги Трансаэро ?
— Да, долг банкам, долг за лизинг. Возможно, наш менеджмент сработал не очень удачно и в чем-то просчитался. Но сколько я летал, всегда наши самолеты были заполнены полностью. И вдруг убыток 250 миллиардов. Откуда? Даже если бы самолеты летали пустыми, такого убытка не могло быть.
— Значит…
— Значит, часть этих денег просто разворована. Надо заводить уголовные дела. Но как банки могли давать компании кредиты, зная, что у нее такой долг? Значит, есть коррупционная составляющая. И самое главное: Соколов, Нерадько, Савельев и даже Медведев – они все нацелены на то, чтобы разорить Трансаэро . Убрать конкурента. Чтобы была монополия Аэрофлота . И министр транспорта, и руководитель Росавиации, и премьер-министр – они должны следить за безопасностью полетов, за комфортом пассажиров и чтобы цены на билеты не росли. А они занимаются ликвидацией Трансаэро . Почему? Надо во всем этом разобраться. А как быть 11 тысячам работников Трансаэро ? Они же не знают, что им сейчас делать. Те же пилоты – у многих кредиты, ипотека, долги. Вот как им сейчас быть? Никто не знает. Об этом надо думать, а то может произойти социальный взрыв. Не надо пилотов нервировать. Вот и получается, что катастрофа Airbus-321 и финансовый крах Трансаэро имеют одни корни – всё приводит к руководству.
— Сегодня, 1 ноября, должен был состояться митинг в поддержку Трансаэро . Но в связи с объявленным днем траура, митинг отменили. Вы, Владимир Васильевич, не собирались выступить на этом митинге?
— Да, я хотел там выступить и призвать к отставке Соколова и Нерадько.
— Что бы вы пожелали пилотам и другим работникам Трансаэро ?
— Я бы пожелал им не терять бодрость духа, рано или поздно все устаканится. Мы, пилоты и авиаинженеры, нужны всегда, мы не должны потерять работу. Но люди должны знать: сегодняшняя ситуация будет продолжаться до тех пор, пока не будет заменено руководство гражданской авиации.
Сергей Васильев, 1 ноября, фото: Любнарком